Забег на международную дистанцию
С легкоатлетической арены до тренерской работы с зарубежными клубами. О том, как по-разному быть тренером в России и за её пределами, рассказывает Никита Удовенко.
- Всегда знал, что спорт станет твоей профессиональной деятельностью?
- Сто процентов, с самого раннего детства я другого пути для себя и не видел. Эту любовь мне прививал отец, он тоже всю жизнь в спорте. У меня выбора не было, но я от этого не страдаю, я очень счастлив от того, чем я занимаюсь.
До того, как начал тренировать, какие успехи были в спорте?
- Я занимался легкой атлетикой. Мой отец легкоатлет и мне хотелось быть похожим на него, поэтому я занялся спринтом, скоростным бегом на 100-200 метров, эстафетой. Тренировать меня начал мой же отец. Я думаю, что своих результатов я добился именно благодаря ему. Я был неоднократным чемпионом области, чемпионом России среди юниоров, членом сборной команды страны среди молодежи, рекордсменом Иркутской области, призером чемпионата Европы и чуть-чуть мне не хватило, чтобы попасть на молодежный чемпионат мира в Марракеш. Травмы сыграли свое.
- Самый главный вопрос, который будет интересовать читателей: как молодому человеку из провинциального сибирского города удалось выйти на международный уровень и стать тренером международного класса?
- Я перфекционист, в первую очередь по отношению к спорту, для меня нужно быть лучшим или не быть совсем. Кроме этого, я всегда хотел узнавать что-то новое, мне было недостаточно получать знания в университете, в училище, получать знания работая здесь. Я понимал, что школа нашей спортивной подготовки и западной в корне разнятся, и мне хотелось её познать. Ну и как бы высокопарно это не звучало – это просто профессионализм. Любая моя деятельность, где бы я не работал, здесь или за рубежом — это всё рекомендации. Меня рекомендовали везде, начиная со сборной Монголии, когда я возглавил департамент физической подготовки и в дальнейшей моей международной работе. Важно не бояться знакомиться с людьми, не бояться учиться чему-то новому!
- После работы в Монголии ты отправился совершенно в другой мир – в Палестину! Что больше всего там удивляло?
- Больше всего меня удивило отношение к тренеру. В нашей стране понятие «физрук» — это такое небрежное понятие, нехорошее. Кроме того, говорить, что ты тренер в России, если ты не на высоком уровне где-то находишься, это считается непрестижно, это низкооплачиваемая работа. За границей, моё мышление на этот счет поменялось. Потому что тренер там – это наставник, это уважаемый человек. Они обращаются к тебе - Никита Владимирович или по имени, они говорят тебе коуч, тренер и это звучит гордо… меня от этого мурашки по спине. Там ты главный человек, которого слушают, твое решение всегда последнее. После этого мне ещё больше захотелось становиться лучше и лучше.
- Расскажи о работе в Палестине. Страна нестабильная…
- Я попал в Палестину, когда только-только проявилась организация ИГИЛ и было, честно говоря, страшновато ехать туда. Добавляли опасений наши медиа-ресурсы, которые рассказывают нам о том, что происходит там.
Меня пригласил туда итальянский друг, футбольный тренер, тренером по общей физической подготовке. Когда я приехал в Палестину, я понял, что это настолько миролюбивый народ! Абсолютно не воинственный и, на самом деле, не всё так, как рисует телевидение. Я не отрицаю моментов тяжелых, связанных с боевыми действиями, но в целом, это нестрашная страна, я бывал даже в Секторе Газа, и я вам скажу, Сектор Газа прекрасен.
Я жил в городе Хеврон и это абсолютно спокойный город. В тот момент, когда в 2017 году Дональд Трамп признал, что Иерусалим — столица Израиля, началась новая ветка интифады, по нашему телевизору показывали такое, что стыла кровь в жилах, на самом деле нет. Меня это никаким образом не коснулось и не коснулось бы не со стороны израильтян, не со стороны, тем более, Палестины, потому что я иностранец и те и другие, чтят гостей.
- Какое у них отношения к футболу?
- Они обожают футбол. Конкретно палестинцы обожают аргиллу (кальян), барбекю и футбол, это три слабости местных мужчины. Израильтяне тоже самое, но аргиллу они не употребляют. И те и те большие фанаты. В Израиле футбол очень хорошо развит, и мне довелось поработать и с израильской командой. В Палестине немного сложнее с футболом, потому что достаточно закрытая страна и невозможно привлечь туда инвестиции, а без этого профессиональный спорт никому неинтересен.
- Следующей твоей точкой был Оман?
- Да. Я работал также в футбольном клубе, но уже с другим тренером, тоже по приглашению. Это был город Сур на юге султаната. Небольшой город, но очень колоритный! Он тоже очень футбольный, очень футбольная страна, но уровень работоспособности спортсменов очень низок. Оманцы даже по сравнению с теми же палестинцами, тоже мусульманами, намного ленивее и работать с ними сложнее, но определенных результатов, мы всё равно добились, я удовлетворен.
- Ты разговариваешь с подопечными на английском?
- Да. Но возвращаемся опять к вопросу об отношении к тренерам. У тренера здесь всегда будет свой ассистент и переводчик. Тренеру главное знать английский. Конечно, чем больше языков ты знаешь – тем лучше, это дает огромный плюс в работе в любой стране мира, но, если ты говоришь хотя бы по-английски, всё сложится.
- Взаимодействуя с командой возникает дружеское общение или это исключительно работа?
- Безусловно, я до сих пор нахожусь в близких приятельских отношениях со многими игроками с монгольской сборной. С палестинцами у меня вообще трепетные отношения, я очень переживаю за них и постоянно мы находимся с ними в тесном контакте, слава Богу, социальные сети позволяют это делать. Во всех местах работы, где мне довелось трудиться, у меня остались добрые отношения со многими коллегами, тренерами, спортсменами.
Но очень важно понимать, что дружеские отношения выстраиваются уже после завершения работы. В рабочем процессе ты ни друг, ни враг, ты человек, который должен способствовать достижению результата. Это тонкая психология.
- Ты строгий тренер?
- Я жёсткий тренер, порой даже жестокий. Спортсмен – это работа и как любой работник, он может полениться, испугаться, найти тысячу причин не работать. Я строгий, но это и дает результаты, а для тренера, также, как и для атлета самое главное в жизни это результат. Неважно сколько раз ты пробежал сто метров по сколько раз, важно, что один раз ты пробежишь и поставишь рекорд, всё остальное не имеет значения.
- Расскажи, как в твоей жизни случилась Олимпийская сборная Китая?
- Есть мнение, что олимпийский комитет Китая/США/России — это наивысшая точка карьеры. Нет. Это обычная спортивная государственная организация, которая набирает персонал, в том числе иностранцев. Случился со мной Китай очень просто, меня опять-таки порекомендовали бывшие коллеги. В этот момент у меня как раз закончился контракт с оманским клубом. Изначально меня пригласили на роль тренера-инструктора, но постепенно всё это шагнуло к тому, что меня повысили до уровня ведущего инструктора-методиста Китая, в подчинении которого находились тренер по физ. подготовке многих стран и реабилитологи в том числе.
Затем китайский институт спорта пригласил меня на кафедру кинезиологии читать лекции для тренерского состава и новичков. Говорить, что это предел моих мечтаний, абсолютно нет. У меня есть более грандиозные планы! Знаете, я фанат Интера Миланского. Моя детская голубая мечта — это работать там. Если получится, то, наверное, тогда смогу сказать, что это пик моей карьеры, пока что нет.
- Есть мнение, что китайцы очень трудолюбивые спортсмены…
- Ничего подобного. Это не зависит от национальности людей, менталитета. Каждый человек в меру ленив, кто-то более, кто-то менее. Другой вопрос в том, как ведётся политика в Китае. Олимпийские чемпионы в Китае — это герои. Это люди, которые никогда в жизни не будут нуждаться абсолютно ни в чём и их семьи тоже. Ты будешь получать высокую пенсию, если ты олимпийский чемпион, государство поможет тебе открыть свою спортивную школу, чтобы ты готовил детей и у тебя будет всё. У нас же олимпийские чемпионы после получения наград, остаются предоставлены сами себе.
- Какие дальнейшие планы?
- Официально, я нахожусь в отпуске в олимпийском комитете Китая. Я время от времени их координирую по работе, помогаю им с методическими материалами. Но ввиду того, что пока что выехать не получается для того, чтобы мозг продолжал работать, я занялся частной практикой по реабилитологии и атлетической подготовке.
А также, вместе с моим другом, который работает с олимпийской сборной США, мы разработали систему питания, базирующуюся на потребностях и особенностях конкретного человека. То есть это не общая программа для кого-то, это программа, которая пишется вручную под каждого индивидуально. Это сложная, научная работа, основанная на моих знаниях, созданная совместно с калифорнийским университетом и китайским институтом спорта.
- После открытия границ опять в путь?
- Безусловно. Я не чувствую себя не иркутянином, не россиянином. Иркутск — это моя Родина, и за благополучие этой территории я глубоко переживаю, но я человек мира, я много езжу, ездил и буду ездить.
- Ты пунктуальный человек?
- Да, я не люблю опаздывать. Деньгами можно пожертвовать, временем нет.
- Носишь часы?
- Обязательно. Как тренер, я работаю со временем, со скоростью. И часы - мой рабочий инструмент.
На Никите часы Casio GST-B300S-1AER.
